Хрусть. Хрусть. Мерно похрустывают кости под ногами. Поскрипывает пепел. Острые осколки, вонзающиеся в ступни, не причиняют боли. Как можно причинить боль тому, кто давно уже мёртв?
Хрусть. Даже звуки в этом мире раздаются... медленно. Будто бы пробиваясь сквозь густой кисель. Будто бы воздух здесь имеет консистенцию фруктового желе...
Когда-то давно, в прошлой жизни, он любил фруктовое желе. Это то немногое, что он помнит. То немногое,  что ему позволено помнить.
Мерный хруст под ногами напоминает ему звук идущих часов.  Он не уверен, что слышал его раньше, но твёрдо знает, что именно этого звука ему так не хватает в этом пыльном статичном мире. Здесь нет времени, здесь нечему и незачем двигаться вперёд. Единственное, что позволено Богам смерти, - наблюдать за тем, как движется время там, в мире людей.
Он часто приходит сюда. Ему кажется, что он должен быть там, внизу. Ему кажется, что в мире живых у него есть какое-то незавершённое дело, но он не может вспомнить, какое. И подолгу сидит возле "окон" в тот, другой мир, мучительно пытаясь отыскать внизу что-то, что разбудило бы его память.
"Окна" показывают самые разные места, самые разные события. Чаще всего это обычные сценки повседневной жизни смертных. Иногда это улицы больших городов, иногда - чьи-то дома... Ни на ком конкретном "окна" обычно не позволяют надолго сконцентрировать внимание.  Но в этот раз "окно" будто бы дожидалось появления Рюузаки, чтоб показать ему эту странную особу. Выражение лица этой женщины наводило на мысль о том, что она находится под воздействием сильной дозы наркотика - её глаза были пусты. Абсолютно, совершенно пусты, - как пепельная равнина. Но для состояния наркотического опьянения её движения были слишком чёткими, точными и плавными.
Ей будто бы управляет невидимый кукловод, - думал Рюузаки, наблюдая за безуспешными попытками женщины проникнуть в какое-то обшарпанное здание. - Её куда-то ведут. У кукловода есть цель, и он ведёт к цели свою марионетку. И эта цель находится в этом доме.
Наконец, женщина пробралась внутрь. Дальнейшее её поведение удивило бога смерти ещё больше - она принялась рисовать собственной кровью на стене. Присмотревшись, Рюузаки смог различить длинный столбец цифр, а под ним - таблицу с буквами. Опознав загадочные письмена как шифр, шинигами перебрал в уме почти все возможные варианты соответствия, провёл все возможные математические действия... И внезапно улыбнулся.
Так просто.
Взяв острый осколок кости, Рюузаки начертил в пепле одно-единственное слово.
"Найти".
Это был первый кусок головоломки. Почему-то он не сомневался, что за первым непременно должны последовать остальные.
И ещё ему почему-то невыносимо захотелось фруктового желе...

Рюузаки, полностью поглощённый осмыслением эпизода, только что увиденного в "окне", едва не отшатнулся от неожиданности, когда из портала прямо на него вынырнул козломордый шинигами по имени Гук. И если бы не последовавшие потом события, Рюузаки непременно задумался бы о том, какая такая сила смогла вообще оторвать Гука от карточных игр, в которые тот только и делал, что резался вечность напролёт, благо Зероги и Деллидубли всегда были рады составить ему компанию. Гук был ленив настолько, насколько вообще может быть ленив Бог Смерти, и заставить его зачем-то спуститься в мир людей было под силу... ну, разве, пожалуй, самому Королю Шинигами. И Рюузаки обязательно пришёл бы к этому выводу, если бы не камень, который был непринуждённо сброшен аккурат ему на ногу. Шинигами не чувствуют боли, но это отнюдь не значит, что многофутовая глыба неспособна заставить их потерять равновесие. Что в конце концов и сделал балансирующий на краю портала Рюузаки.
Ослепительный свет ударил по глазам, размыл очертания, исказил контуры падающего шинигами. Тот не торопился расправлять крылья - ему понравилось ощущение свободного падения, беспрепятственного движения вниз. И только когда падение замедлилось, а внизу постепенно возникли очертания того самого города, который Рюузаки видел недавно, - только тогда Бог Смерти расправил крылья. Всё-таки от ощущения возможности с размаху шандарахнуться о бетонный пол стремительно приближающегося здания ему становилось несколько не по себе, несмотря на то, что решительно никакого вреда это бы ему не принесло.
Кое-как совладав с крыльями, Рюузаки, опустившись прямо сквозь крышу приземлился в том самом заброшенном здании, где за несколько минут до этого наблюдал странную сцену. Оглядевшись по сторонам, он направился в ту самую комнату, где женщина оставила своё странное послание. Она лежала всё там же, возле стены. Человек бы попытался нащупать пульс, чтобы определить, жива ли она. Шинигами же хватило бросить взгляд на цифры над головой раненой.
- Три минуты, - пробормотал Бог смерти, обращаясь сам к себе. - Можно, конечно, было бы коснуться её тетрадью и попытаться расспросить... Но, скорее всего, она примет меня за галлюцинацию.
Наклонившись над умирающей, Рюузаки заглянул ей в глаза. Всё тот же взгляд - пустой, отрешённый, невидящий. Но зрачки не расширены, запаха алкоголя не слышно, пульс... Пульс очень слабый, но это и немудрено - при такой-то потере крови. Осторожно закатав рукав её кофты, шинигами внимательно рассмотрел локтевой сгиб - следов уколов не было. Не обнаружилось их и на ногах, вены были абсолютно чистые. Шинигами пожал плечами и принялся осматривать карманы женщины в надежде найти что-нибудь, что могло бы объяснить её странное поведение. Не обнаружив ничего в карманах, Рюузаки огляделся по сторонам и неподалёку заметил небольшую сумочку, которая и стала очередным объектом его пристального внимания.

Попытавшись включить телефон, Рюузаки убедился в том, что тот всё-таки был разряжен, и потерял к нему интерес. Гораздо большее внимание шинигами уделил блокноту с телефонными номерами. Сам факт присутствия этого блокнота в сумочке женщины несколько его озадачил - ведь у неё был с собой мобильный телефон, в памяти которого обычно и хранятся все необходимые контакты, так зачем же нужно было брать с собой ещё и записную книжку? Нет, некоторые, конечно, дублируют списки контактов на бумажные носители, чтобы не лишиться важных номеров в случае потери или кражи телефона. Но такие "дубликаты" списков контактов обычно оставляют дома и не носят с собой.
Впрочем, шинигами решил не зацикливаться на этом вопросе, попросту сунув блокнот в карман. Фотографии из конверта заинтересовали его гораздо больше, чем остальные находки. Внимательно изучив снимок, на котором были изображены указатели, Рюузаки пришёл к выводу, что находится в Осаки, в одном из районов Синагавы. Бог Смерти не мог с точностью сказать, был ли он здесь когда-нибудь, но названия этих мест поразительно легко всплывали в памяти.
Отложив фото с указателями в сторону, шинигами вооружился двумя другими снимками, на одном из которых был запечатлен меловой контур трупа, а на другом - кровавое пятно на стене. Кинув мимолётный взгляд на владелицу фотографий, Рюузаки недовольно покачал головой - тело женщины частично мешало воспроизвести положение контура с фотографии. Ему пришлось отодвинуть труп в сторону примерно на полметра, чтобы, руководствуясь снимком, улечься так же, как когда-то лежал первый погибший на этом месте - лицом вниз, протянув вперёд правую руку и немного согнув ноги в коленях. Приподняв голову, шинигами довольно хмыкнул - следы того самого кровавого пятна со второго фото оказались как раз на расстоянии вытянутой руки, то есть погибший, скорее всего, пытался подняться - встать на колени, опираясь на стену рукой, которой до этого зажимал рану. Самым внимательным образом осмотрев, ощупав и едва ли не обнюхав этот полустёршийся кровавый отпечаток, Рюузаки мог быть точно уверен лишь в том, что его возраст не превышает четырёх-пяти лет. Однако память подкинула интересный факт: Рюузаки откуда-то точно знал, что два с половиной года назад район Осаки был подтоплен, поскольку тогда из-за большого количества выпавших осадков Мэгуро разлилась и повредила дамбу. Вода в течение нескольких дней держалась на отметке в 70 сантиметров, а пятно находилось едва ли в полуметре от земли, и значит, было бы неминуемо смыто, - старое здание, которое на вид было намного старше, чем прошедшее наводнение, герметичностью не отличалось абсолютно.
- Около двух лет назад здесь погиб человек, мужчина, достаточно плотного телосложения, - пробормотал Рюузаки, обращаясь сам к себе. - Скорее всего, он был убит либо покончил с собой. Рана была небольшой, кровотечение - не очень сильным. Умер он, скорее, от повреждения внутренних органов, чем от потери крови.
Встав на четвереньки, шинигами принялся ползать по полу, пытаясь отыскать сохранившиеся следы того, первого убийства. Его поиски, можно сказать, увенчались успехом - если верить меловому контуру, как раз на уровне живота жертвы находилось смертельное ранение, отпечатавшееся на полу несколькими едва заметными потемнениями. Найдя эту же самую точку у себя на животе, Бог Смерти задумался:
- Если это было огнестрельное ранение, то было совершено убийство. Но если это было ранение ножевое...  - глаза шинигами сверкнули, - то исходя из траектории предполагаемого удара, он мог только самостоятельно причинить себе такое увечье. Девушка, ведущая себя предельно странно и оставляющая послания с просьбой "найти". Мужчина, который, вероятнее всего, совершил самоубийство. И в обоих случаях почему-то сразу возникает мысль о том, что здесь явно принимал участие...  - Рюузаки задумчиво пялился на ряды цифр, а затем обмакнул палец лужицу крови, натёкшую со стены, и прямо поверх застарелого бурого пятна начертил два слова.
Death Gog.
И подумав, дописал знак вопроса.

Инли появился на пепельной равнине задолго до того, как из колодца вынырнул Гук. Он медленно брел через мертвый ландшафт, огибая мелкие препятствия и, в общем, никуда не торопясь. Но направление оставалось постоянным. И пунктом назначения был этот самый овраг, из которого Рюзаки имел возможность наблюдать за полным загадок (в обоих смыслах этого слова) самоубийством. Инли, конечно, был не в курсе, что именно разглядывает Рюзаки в окне портала. Но о том, что Рюзаки можно будет найти здесь, он знал: заметил, в какую сторону прошел тот, да и привычка молодого бога смерти пользоваться именно этим уединенным порталом была ему известна.
Зачем ему было нужно видеть Рюзаки? Да, собственно говоря, незачем. Просто он время от времени вспоминал о богах смерти, появившихся во время этой скандальной истории с тетрадями Рюука и Рэм, и проверял, как они… ну, слово «поживают» для уже не совсем живых существ плоховато подходило, да и потом, до них самих ему не было, в общем-то, никакого дела. Что его интересовало, так это начали они уже пользоваться тетрадями или нет. Были у него кое-какие идеи — довольно безумные на вид, — для проверки которых необходима была совершенно чистая тетрадь, принадлежащая такому же «чистому», не укравшему ни дня чужой жизни шинигами. И, хотя реальной возможности использовать для этого кого-то из почти десятка новичков у Инли не было, он предпочитал знать, как у них идут дела — если не у всех, то хотя бы у тех, кого легко было найти и кого не было причин побаиваться. Если он узнавал, что бывший «невинный» уже вписал кого-то в свою тетрадь, оставалось только забыть о нём. Но Рюзаки, насколько это могло быть известно Инли, пока оставался чистеньким, хотя с его возрождения в мире богов смерти прошло уже больше шести лет.
Так вот и сейчас Инли собирался просто поболтаться где-то поблизости от Рюзаки, может, посидеть рядом с ним у портала, перекинуться парой слов (Рюзаки был не более общителен, чем сам Инли, так что можно было не опасаться, что разговор продлится дольше, чем хотелось бы) и пойти восвояси.
Но всё пошло не так, как планировал Инли. Не успел он подойти к порталу, как оттуда выскочил вышеупомянутый Гук с булыжником, а Рюзаки, напротив, провалился в бездну человеческого мира.
«Вот же невезение, — уныло подумал Инли. — Он же теперь обновит свою тетрадку, как пить дать. Чтобы бог смерти побывал внизу и никого не записал? Фантастика…»
Но фантастика фантастикой, а реальность всё же допускала более одного варианта развития событий. А заодно предоставляла простую возможность выяснить, какой же вариант станет действительностью. Говоря проще, окно пока что было направлено как раз туда, куда должен был выпасть Рюзаки, и, пока оно еще не переключилось на что-то другое, можно было подглядеть, что он будет делать.
Бросив недоброжелательный взгляд в сторону потопавшего по своим делам Гука, Инли примостился на земле рядом с порталом и всмотрелся в далекую картинку. Да тут настоящее смертоубийство! Это кто же дамочку изничтожил? Неужели Рюзаки ее записал? Но не успел Инли разочароваться в шинигами Рюзаки и во всём этом полном обломов мире, как мысли его пошли по другому пути. Эти цифры и буквы на стене и эта надпись «Найти», еще различимая на пепельном песке… Какой-то шифр. Мог его составить Рюзаки? Нет, непохоже на то, чтобы это всё было его рук дело, буквы явно определяются цифрами, а «Найти» — не настолько сложное сообщение, чтобы записывать его перед шифровкой. Правда, для того, чтобы проверить это предположение, нужно понять, какие цифры должны быть вместо вопросительных знаков… Так, надо подумать…
Думать, правда, пришлось достаточно долго. Вытащив из-за пазухи тетрадь и быстро переписав туда колонку «уравнений», Инли набросился на хитрую задачу, как голодная собака на кость. Почти забыв, для чего ему, собственно, нужно расшифровать уже известное сообщение, он лихорадочно перебирал в уме самые разные сочетания арифметических действий, большинство из которых отпали еще на стадии переписывания. За это время Рюзаки уже успел обыскать умирающую женщину и сделать выводы из найденных фотографий, а Инли всё еще маялся над шифровкой. Но в самый последний момент его всё-таки осенило.
«Кому-нибудь из древних времен, когда еще не было арабских цифр, было бы значительно удобнее решать эту задачу, — подумал он обиженно. — Но это-то ерунда, а вот о том, что одиночная строка означает совпадение координат, я бы, как это ни ужасно, вполне мог не догадаться. Все-таки умный этот Рюзаки, ничего не скажешь, не зря он… Эй, стоп, ты что там делаешь?» — и он озадаченно уставился в портал. Как-то слишком по-деловому себя ведет этот парень, не иначе прежние повадки вспомнились. В чужом барахле копается, надписи какие-то кровавые выписывает, да еще… — он пригляделся получше — надписи про богов смерти! А ну как кто увидит? «Ладно, это-то как раз не моя проблема, — порешил Инли. — Главное, что девицу не он ликвидировал. Для него это такая же загадка, как и для меня. Любопытно, что он дальше будет делать…»
И он поудобнее расположился у окна, намереваясь сидеть там до тех пор, пока Рюзаки не вернется в мир мертвых. В конце концов, именно за этим — проследить за Рюзаки — он сюда и пришел, разве не так?

Отредактировано Inlee (2011-03-05 21:41:21)

«Куда он все-таки направляется? — Инли фотографии не рассмотрел, а если бы и рассмотрел, вряд ли бы понял, что за место на них изображено, расположение мелких информационных хранилищ мира людей тоже никогда его не интересовало, так что для него оставалось загадкой, куда летит Рюзаки. — В магазин? Зачем ему мог понадобиться магазин?»
Когда Рюзаки остановился перед стойкой с газетами, этот вопрос немного прояснился. Правда, оставалось непонятным, что именно он там искал — может, сообщения о других подобных убийствах (по мнению людей — самоубийствах)? В любом случае непохоже было, чтобы он что-то нашел.
А вот то, что он нашел что-то интересное для себя в кондитерском отделе, для Инли оказалось сюрпризом. Он просто не мог поверить, что Рюзаки банально стырил с прилавка несколько конфет — что явно не имело никакого отношения к разгадываемой головоломке. Нет, Инли, конечно же, знал, что многие боги смерти любят погрызть что-нибудь вкусненькое, но каждый раз, когда встречался с такими случаями, не мог отделаться от ощущения, что это какая-то глупая шутка. Потому что сам он никогда не испытывал подобных желаний. Никакая человеческая еда не вызывала у него ни воспоминаний о ее вкусе, ни желания попробовать. А еще он был равнодушен к ветру, бьющему в лицо, к дождю, к солнечному теплу и к прочим излишествам человеческого мира, которые другие шинигами иногда находили приятными. Впрочем, возможности всё это испытать ему пока что не выдавалось, но Инли был уверен, что, какие бы земные удовольствия ни встретились ему на пути, он не только останется независимым от них — он их попросту не заметит…
Эти раздумья о собственной персоне чуть не отвлекли Инли от слежки за Рюзаки, но он быстро поймал летящего над городом шинигами в сбившееся было окно наблюдения и продолжил смотреть это детективное реалити-шоу в прямом эфире. По-прежнему не имея ни малейшего понятия, что будет дальше.