Ну что ж... вероятность его поражения составляла 48%. У них с L примерно равные шансы, но последнему пришлось пожертвовать личным присутствием на месте преступления, на что Бейонд в основном и сделал упор, и потому потерять два процента. В битве гениев и доли их могут дорогого стоить.
Но все-таки, как бы Бейонд не вырывал себе самые крохи возможностей на победу, 48% - это очень много. Так что к своему проигрышу молодой человек морально был готов. И все же...
Тянуть резину, с чего-то гордо названную его жизнью, в тюрьме, прекрасно зная, чем все кончится, было невыносимо. Само предчувствие смерти ничуть не беспокоило, но так глупо и так бессмысленно... черт возьми, ну если и так ясно было, что его приговорят, то чем не вариант была бы эвтаназия еще когда он валялся в реанимации?... Результат-то все равно один.
Так или иначе, а визит к нему был неожиданностью, но неожиданностью приятной. Всяко лучше, чем кипами разгадывать дико наскучившие и до противного простые кроссворды. Однако ж как странно... Родных у Бейонда не было, приют скорее всего давно от него открестился, больно охота им брать на себя ответственность за серийного убийцу, да и дружба там вообще как-то не особо прижилась, так что вряд ли кто-то заинтересовался бы его судьбой. Кого же там принесло?
Бездей равнодушно позволил надеть на худые запястья наручники. Бежать сейчас он все равно не собирался, хотя и, скорее всего, это был единственный удачный момент, но сообщать об этом вряд ли имело смысл. 67% успеха, меланхолично подсчитал Бейонд, против всего 16 в остальное время. Просто не было необходимости. Дату своей смерти он все еще не видел, но просто ощущал, что до этого момента осталось не так уж много времени.
Молодой человек спокойно вскарабкался на жесткий стул, и кинул взгляд в перегородку, разделяющую комнату для встреч.
"Ах вот оно что..."
В первые мгновения создалось ощущение, что перегородка зеркальная, даже мелкие неувязки вроде разной одежды не сильно влияли на это впечатление. Избавиться от острого чувства дежа вю удалось, лишь поймав в стекле собственное настоящее отображение. А и впрямь очень похоже, сейчас сравнивать было очень удобно. Только у Бейонда словно лицо острее стало за последнее время, и синяки под глазами темнее. И по шее тянулось пятно шрама, спускающееся вниз по ключицам и исчезающее под воротником. Таких "украшений" на его теле за последнее время стало много.
- Хке... - Смех не удался - Бездей почти не разговаривал с того самого момента, как его оставили в покое психиатры, так что и без того не слишком-то приятный голос стал изрядно хрипеть с непривычки, как старая пластинка. Ну надо же, какие у него важные гости. Интересно, с чего бы. Вроде как это дело для L окончено, и интереса не представляет.
Молодой человек притянул колени к груди и устроил на них подбородок. Сходство стало болезненным до шизофренического.
- Чем обязан?

Собственной даты смерти юноша так и не видел. А вот цифры над L проступали для него очень явно.
"Так мало?"
Бездей не отслеживал этот момент, но помнил эту дату. Это только поначалу цифры эти кажутся бессистемными и странными, но, поломав немного голову, разобраться несложно. Просто сейчас он понял, что значат эти цифры конкретно для него.
Именно смерти L Бейонд вовсе не желал. Победы над ним, быть может, и его гибели в финале, после, но не конкретно его смерти. С её наступлением самому Бездею нечего будет делать. Некого пытаться превзойти. Но ему осталось и того меньше. Выходит… кто-то обыграет величайшего детектива. Не его копия, а настоящая, отдельная, самодостаточная без этой глупой гонки личность – потому что Бейонд этого даже не застанет наверняка.
Если, конечно, исключить ту возможность, что за пять лет L просто обожрется наконец сладкого и у него таки сформируется сахарный диабет в острой форме. Но в простые решения Бейонд не верил.
Молодой человек раздраженно прикусил ноготь на большом пальце. Как обидно осознавать собственную слабость в том, что может осуществить кто-то другой.
Перехватив взгляд, скользнувший по свежим "меткам" на теле, Бейонд неприятно ухмыльнулся. Его памятка о собственном поражении. Будь он на это способен, Бездей бы собственноручно снял с себя кожу с этими мерзкими пятнами, так болезненно напоминающими о том, как близко он оказался к цели – и все-таки провалился. Но ему предусмотрительно не оставили ничего острого. Только бумагу, но ей можно разве что вскрыть вены, а так позорно подыхать точно не хотелось. Нет уж, раз уж не удалось умереть по плану эффектно  - будет умирать просто гордо и со зрителями.
Ответа на вопрос не следовало. Бездей чуть нахмурился. Он ненавидел не понимать, что происходит. Чувствовал себя одураченным. А именно это сейчас и происходило. Зачем L пришел к нему? Это уже не нужно для дела, оно закрыто. Ну не поиздеваться же он тащился в эту дыру, черт возьми! Мелко…
Хотя кто его знает. Вопрос так точно напоминал издевку.
А кто знает. Может, потому же, почему сейчас L на той стороне, а его неудачная копия – на этой, в тюремных тряпках и со сцепленными наручниками руками. Потому же, почему один из них совершает преступления, а второй ловит преступников. А может, это следствие, а причина в другом?..
А может, просто потому, что, несмотря на феноменальное сходство образа мысли, лиц, манер Бейонд – это Бейонд, а Лоулайт – Лоулайт. Два разных человека.
А может, и нет.
Глупый вопрос. На него нет и не может быть однозначного ответа. В смысле, Бейонд мог бы предложить тысячу и одну идеально точную теорию, в соответствии со всеми учебниками по психологии, но вот только будет ли это правдой?.. навряд ли.
- Как знать.. может, потому что я этого не хочу? – наигранно легкомысленно откликнулся молодой человек. Темные с алой искрой глаза так же сосредоточенно следили за собеседником за стеклом. L не разговаривает с преступниками без важных на то причин. Вопрос должен иметь какое-то практическое назначение.
Вот уж что верно, то верно. Быть похожим Бейонд давно уже не хотел. Именно L ему не бывать, просто потому, что они действительно разные люди. Получить второго «Великого и Ужасного» можно только если его клонировать, и то не факт. Даже если сидящего перед ним человека не станет и Бейонд мог бы занять его место – ничего от того не изменится, ни-чер-та из всего этого не выйдет. Это будет похоже, кто ж спорит, да только ведь верно – все признавали их поразительное сходство, многие твердили, что они словно близнецы… и никто не принимал одного из них за другого.
Бездей рассеянно подцепил зубами отслоившуюся от ногтя пленку и резко рванул. Палец заныл, пространство между ногтеми и оторвавшейся от него из-за этой выходки кожей мгновенно заполнила кровь. Впрочем, к этой боли он привык. Она быстро проходила и отвлекала от ненужных рассуждений.
- Может, потому же, почему ты - это ты, а я - это я, и никак иначе.

Бейонд в последний раз почти до боли в глазах всмотрелся в имя и опустил ресницы. Лишь на какую-то секунду, человеку, с ним не знакомому, могло бы показаться, что он просто моргнул, разве что немного дольше задержал веки в таком положении, чем обычно. Когда он вновь их распахнул, твердый и прямой взгляд оказался устремлен точно в глаза L. Выше он больше не смотрел.
Вся беседа напоминала прогулку по минному полю. Ставишь растяжки для оппонента, но никогда не знаешь, чем кончится следующий шаг для самого себя, даже если сто раз все перепроверил и обдумал. Особенно для того, кто отстает.
- Да нет, это потребовалось, чтобы понять тебе, - фыркнул молодой человек и рассеянно сунул палец, кровь с которого уже намеревалась закапать на пол, в рот. Голос быстро приходил в норму, становясь звонче и чище. Жаль, это не особо нужно - скорее всего, это последний более или менее внятный у него разговор.
Он-то давно все понял. А все, что было, это просто бунт. Иначе ему было не показать, что все это – не глупая шутка, а вполне серьезное намерение выбрать себе другую роль в этом театре абсурда вместо дублера главного героя. Отрицательные персонажи всегда привлекательны… Жаль, что для него пьеска кончилась очень быстро. Она и должна была состоять из всего одного действия, но финал предусматривался другой. Что ж, не все в этой жизни идет так, как хочется.
Какая, в сущности, бестолковая жизнь-то вышла, если задуматься. От этой мысли Бейонд открещивался преднамеренно. Его начинал пробивать истерический смех. Потому что вроде все у него было для того, чтобы за неполную четверть века сделать столько… возможности, потрясающий интеллект, способности сверхестественные. Он мог столько сделать... А жизнь вышла пустая.
Бездей откинулся на жесткую спинку стула, почти распрямившись, осознанно нарушая зеркальное сходство. Позвонки неприятно щелкнули, с удивлением привыкая к новому, совершенно экстремальному для них положению.
- Слушай, что тебе надо? – в лоб задал вопрос молодой человек.
"Вот только не говори, что тащился сюда через пол-страны, чтобы пофилософствовать."

- А разве это не очевидно? - Молодой человек пожал плечами, будто бы это и само собой разумелось, - Как раз потому что он одинаково проигрышный для обеих сторон. В любом случае.
Выбор-то объяснялся весьма просто. Конечно, Бейонду хотелось бы безоговорочной победы, но на то было всего 52%. Это слишком мало... Пятьдесят на пятьдесят практически. Или выйдет - или нет. Если выйдет - замечательно, он хотел быть победителем, что вполне естественно. Ну а если нет?.. Место в многочисленном списке потерпевших поражение в схватке с великим детективом этого человека совершенно не устраивало. Так он хоть отметился эдакой своеобразной "ничьей". Лучше уж так.
Бейонд Бездей всегда отличался весьма... своеобразной логикой.
Весь этот разговор начинал раздражать своим лицемерием и подчиненным положением одного из собеседников. L уже победил, а теперь еще и пришел сюда и даже в этом разговоре диктует правила тому, кто уже проиграл. Смахивало на злую насмешку.
Безумно захотелось вогнать этому большеглазому чучелу напротив что-нибудь острое в горло и посмотреть, что из всего этого выйдет. Мысль о том, что он вроде как не хочет смерти L, быстро оказалась где-то на задворках сознания. Как жаль, что стекло пуленепробиваемое. Забрал бы на тот свет с собой хоть одну действительно стоящую жизнь. Те три человека все равно были весьма неинтересным материалом, самые заурядные личности. Даже при том, что Бейонд намерено выбирал людей, которым осталось жить не так уж и много, это он мог понять с первого взгляда, его глаза, причинившие столько болезненных переживаний, порой бывали и полезны, даже при этом он не понимал особой цены жизни простого человека. Так он поступал из простых соображений гуманности, насколько они присутствовали у помешанного убийцы, естественно. Бездей готов был назвать стоящей жизнь того, кто сидел напротив него, несмотря ни на что признавая его, был готов признать таковыми жизни некоторых воспитанников приюта Вамми, прекрасно понимая, что из них с годами может выйти толк. Но от тех людей все равно не было бы никому прока. Самые заурядные личности.
Наверное, надо было все-таки попытаться поставить на карту нечто более ценное, чем три неинтересных человека. Кого-то из приюта, например. Может, тогда бы его шансы возросли, L ведь тоже не каменный... вдруг бы вышло задеть посильнее. Если бы он потерял самообладание, шансы Бейонда выросли бы как минимум на 2%. Но тогда... как-то рука не поднялась. Надо же, он дал слабину. Как глупо на самом деле... ну да поздно жалеть об упущенных возможностях.
Почему-то в голову пришла очередная безумная идея. Интересно, а L смог бы убить человека?.. хотя бы если бы от этого зависели чьи-то жизни. Или его победа... Он так старательно выпытывает из своего собеседника мотивы его поступков, но, поменяйся они ролями, сам бы он не поступил бы так же? Вряд ли, но ведь он тоже не любит проигрывать. Так что как знать...
Нет, наверное, даже хорошо, что стекло Бейонду не пробить. А то бы он решил проверить. На собственном опыте. Ему жизнью дорожить уже не за чем, а вот L пока наверняка еще на этом свете интересно, вот и посмотрели бы на его реакцию.
Хотя юноша выбрал не многим более приемлемый вариант.
- Эй... - негромко позвал Бездей, прерывая затянувшуюся паузу. - А ты бы мог убить?
Восхитительный вопрос. Шизофрения вообще очаровательный диагноз, вносит в жизнь разнообразие.
- Меня, например, - Молодой человек наклонил голову к плечу, - Если бы это спасло тех людей.
А это бы и спасло. Не будь Бейонда - не было бы и тех смертей. Подобные идеи к размышлению являются очень интересным прощальным подарком.
- Или если бы это был единственный способ не проиграть.

Бейонд задумчиво подпер голову рукой, выслушивая.
- Короче, ответ: нет, - подвел черту под всеми размышлениями молодой человек, - Ну да кто бы сомневался...
Этот итог принес что-то вроде успокоения. Правильно, так и надо. Однако одна фраза его позабавила.
- Значит, "только с ценностью большего количества жизней"? Какой вывод... По-твоему, будет правильно пожертвовать одним человеком ради многих?
С точки зрения рациональности - конечно. Вот только когда доходит до дела, рациональность уже никого не волнует. В этой жизни все слишком сложно, чтобы это можно было посчитать как в обычной арифметике. Мораль - это вообще эдакий черно-белый лабиринт. Вроде бы здесь черное, а там белое, и все очень ясно и понятно, а присмотревшись, видишь сотни оттенков серого, и уже не поймешь, к какому цвету который из них отнести.
Как иногда удобно быть безнравственной тварью, пусть даже чисто номинально, право слово. Во всяком случае, можно говорить о таких вещах, не ожидая получить ответный тычок на тему "как-бы-поступил-ты", а даже если он и последует - на него в принципе можно отвечать от балды, что называется.
"Не был уверен? Браво, брависсимо... только пожалуйста, не бис."
Его сам убийца уже предупреждает лично, а он... С такими экспериментами над людьми в мире наступит хаос. Ему в следующий раз как, точное время и координаты по электронной почте прислать?
"Поправка: следующего раза не будет. Но теперь я хоть буду знать, как с ним нужно будет поступать в нашей следующей жизни."
Почему-то сомнений о том, что они еще встретятся, у Бейонда не было. Даже смешно как-то... Он всегда был человеком логики. Если не считать своего странного зрения, Бездей не верил ни во что сверхестественное. Во всяком случае, на практике не верил, в голове-то можно держать что угодно... Зачем учитывать что-то, чему нет подтверждений и что нельзя объяснить? Но в том, что они еще свидятся, не сомневался. В аду - так в аду, ибо в рай так самому Бейонду явно не светит попасть, в следующей жизни - так в следующей жизни. Глупо, для него так особенно... впрочем, он имеет право на странности.
- Ну что ж, тогда просто запомни, что я держу свои обещания, - прокомментировал Бейонд и замолчал, словно показывая, что эта тема для него исчерпана, упершись взглядом в проклятое стекло, отражающее как в насмешку его лицо, словно заставляющее самим своим существованием сравнивать их двоих буквально во всем. Что обидно, пока Бейонд превзошел это свое "отражение" только в одном. Росту в нем было на два сантиметра больше.

Пожалуй, результат нескольких коротких взаимных выпадов Бейонда устроил. Это только кажется, что по лицу L почти невозможно что-либо понять. У его собеседника была очень похожая, если не сказать - полностью идентичная детективу мимика, поэтому уж разобраться в разных почти незаметных для остальных "знаках" он вполне мог. Размышления того двигались в нужном ему направлении.
Никаких особых целей молодой человек сейчас не преследовал. Ему нечего сейчас хотеть и добиваться. Для него самого уже особо ничего не изменишь, мучиться какими-либо размышлениями впоследствии L вряд ли будет. Скорее всего, после этого разговора он просто выкинет дело как оконченное из памяти и больше никогда к нему не вернется, и это Бездей тоже осознавал и принимал как должное и правильное решение, не особо мучаясь размышлениями на тему того, что фактически единственный что-то значащий для него человек скорее всего и не вспомнит больше о факте существования своего неудавшегося "двойника". Основная особенность сидящего перед ним человека заключалась в способности к поразительной концентрации на одном деле, так что это будет для него правильно - не помнить лишнее.
Просто именно сейчас захотелось объясниться. Раз и навсегда все прояснить для них обоих, пока есть шанс - сейчас от ответов особо не уйти ни одному из них. Чтобы умереть спокойно и не терзаться в последние моменты жизни тем, что стоило бы сказать и спросить. Своего рода покаяние, только вот именно раскаяния в чем-либо не предвиделось. Бейонд просто поставил себе цель и шел к ней всеми доступными способами. Ему не в чем каяться. Точно так же поступал и L. Методы другие, а принцип тот же.
Наверное, знай Бездей мысли своего собеседника сейчас, он бы рассмеялся. Горько и немного устало. Чудовище... хорошо бы. Чудовище - это хоть возможность быть кем-то. А он просто отражение, причем в кривом зеркале. Уж лучше было бы так, чем изуродованной бледной тенью. Собственно, того и добивался ведь.
Причин по отдельности много, а сводится к одному: хотелось значить что-то самому по себе.
Стекло, наводящее на такие мысли, становилось все более и более ненавидимым.
Ответ застал врасплох. Эту тему Бейонд уже считал закрытой, да и не рассчитывал как-то на такое решение.
"Вот как," - Молодой человек прикрыл глаза и беззвучно рассмеялся. За эту короткую речь он даже спокойно спустил так раздражающее его обращение. Он не гордился тем, что смог отнять жизнь, и не одну, в этом нет ничего, чем бы можно было гордиться, просто ему было интересно решение своего оппонента. Только и всего.
"Ну и в чем же между нами разница?.."
Бейонд так её уже не видел. Конечно, сказать и сделать – вещи разные… но в том, что, если перед L действительно станет такой выбор, он поступит именно так, как сказал, сомнений не было.
- Да... я тоже.

Разговор преподносил все больше и больше сюрпризов. Уж чего, а такого вопроса Бейонд не ожидал. Вероятность того, что всегда логичный, со своими точно выверенными и продуманными действиями L задаст подобный вопрос, составляла меньше одного процента. Впрочем, меньше одного - это отнюдь не обязательно ноль. Это "очень маловероятно" - но не "невозможно". Так что нельзя сказать, что Бездей был сильно удивлен. В разговоре с L нельзя чего-то не учитывать, какая бы низкая вероятность того не была.
Тонкие длинные пальцы, перепачканные уже подсохшей кровью из-за в очередной раз почти до мяса обкусанных ногтей, неосознанно коснулись переносицы, соскользнули, чуть надавив указательным и большим на глаза. Со стороны могло показаться, что у него просто внезапно разболелась голова. Это предположение, кстати, было бы не так уж и далеко от истины: весь этот разговор и впрямь начинал вызывать мигрень. Слишком нелогично все это... Но основная причина была проще.
Бейонд мучительно размышлял, в этот раз не над тем, что происходило снаружи, а над тем, что было внутри него самого.
Рука скользнула ниже, незаметно для самого молодого человека закрывая от его собеседника лицо. Бейонд чуть приоткрыл глаза. Взгляд вновь был устремлен едва заметно выше лица L. Мир в знакомом с рождения, сводящем с ума своей тяжестью для восприятия и неестественностью цветовом спектре, яркие, словно раскаленным железом отпечатывающиеся в голове буквы и цифры. Этого больше никто не видит. Бездей долго искал, пытаясь найти хоть упоминания о чем-то подобном, желая просто наконец понять собственное тело, но тщетно. Мифы, древние и современные, научная литература и бульварная пресса, всегда изобилующая разными паранормальными историями... они ничего ему не дали. Ничего даже близко похожего. Но он видел, видел четко прописанные и навечно закрепленные за человеком имя и дату. А значит, это должен был кто-то написать?.. Алфавит и цифры - человеческие изобретения, это не может просто появиться само, без чьего-то хоть изначального приложения усилий... да еще и так точно. Ведь надписи никогда не были ошибочными, он проверял. А если есть кто-то, кто это пишет - значит, есть и те, кто отмеряет время, положенное человеку?
Значит, и "послесмертие" может быть?..
Плечи слабо затряслись от едва сдерживаемого хохота. Боже... и это - его мысли?..
Бейонд всегда мыслил логично. Он просчитывал все возможные варианты развития событий и пресекал ненужные, таким образом создавая стопроцентную вероятность нужного ему исхода. Со временем таким образом он научился просчитывать проценты создания какой-либо ситуации. Очень просто и почти невероятно сложно одновременно: обычный человек и десяток разных линий возможного изменения ситуации в голове вряд ли осилит; Бейонд же контролировал их сотни. Еще одна причина его помешательства, кстати. Абсолютная память имеет и определенные минусы - такую нагрузку тяжело выдержать.
В таком мышлении нет места необъяснимому. То, что нельзя объяснить с точки зрения логики, ломает подобные линии размышлений, делает их бессмысленными. Если это необъяснимо - это нельзя учесть.
Нет, Бейонд все же был человеком, а не машиной. С ума сходят только люди... Если не было другого выхода, скрепя сердце, он мог бы положиться на такие ненадежные вещи, как удача и интуиция. Мог бы допустить существование того, что не заложено в его первоначальную "программу". Если бы юноша застал дело несколькими годами позже этого разговора - он всецело одобрил бы каждый шаг своего оппонента и вряд ли бы и сам поступил как-то иначе.
Но если бы не было другого варианта. Но почему он сейчас, черт возьми, думает так... нелогично? Да и от собственных доводов хотелось смеяться. Даже если принять за верный вывод первый, что было еще допустимо, одно другого ведь не доказывает!..
И все же...
Да, пожалуй, он верил. Может, только потому, что после утверждения смертного приговора как-то хочется поверить в то, что после тоже что-то будет. Может, этих скомканных размышлений несмотря на натянутость вкупе с собственными глазами хватало как доказательств. Результат от того не менялся.
Впрочем, озвучивать это Бейонду совсем не хотелось.
- Возможно, - уклончиво ответил молодой человек, наконец отнимая руку от уже приобретшего прежнее безэмоциональное выражение лица, - Скоро смогу сказать точно.
Ну, сказать уже вряд ли на самом деле, но знать так будет точно. Только проку от этого знания уже будет немного.
Что ни говори, а в этом есть что-то вроде злой иронии: человек узнает такие секреты мироздания только тогда, когда они ему в общем-то уже до лампочки. Молодой человек невесело усмехнулся этой мысли и перевел взгляд на лицо своего собеседника. И чуть ли не впервые в жизни увиденное его... шокировало.
Наверное, это звучит пафосно и глупо, но в данном случае эта фраза действительно была очень точной: L был для него Всем. Кумиром, целью, смыслом жизни... оппонентом и самым ненавистным на свете существом, которое во что бы то ни стало хотелось скинуть с его "олимпа". Но никогда не воспринимался простым человеком. Это открытие, что L, оказывается, тоже обычный смертный, как и они все, а не что-то сродни божеству, даже никогда не снисходившему толком до своих подопечных, оказалось удивительным в своей простоте и потому поразительным.
- Почему ты грустишь? - Вырвавшаяся как-то безо всякого вмешательства со стороны самого Бейонда тихая фраза чуть ли не впервые в его жизни прозвучала как-то растерянно и непонимающе.
Юноша и не заметил, что отражение в стекле, то, что чуть заметно постарше и с уродливыми пятнами шрамов на коже, вслед за первым как-то незаметно погрустнело, вновь воссоздавая то самое сходство, от которого всего несколько минут назад мучительно хотелось сбежать.

Кончается... Бейонд отвел взгляд, без интереса вглядываясь в блики на стекле. Даже при том, что его совершенно не тревожила своя скорая кончина, осознавать факт собственной смерти было тяжело. Ему не за что особо было цепляться на этом свете, даже жизнь, и та уже не имела особой цены, но принять то, что это существование кончится, было странно. Но любопытно. Говорят, что даже самоубийцы боятся смерти. В последний момент приходит осознание того, как же на самом деле еще многое нужно и хочется сделать. Этого он подтвердить не мог, попытка суицида BB была такой, что ему было не до размышлений. Так что по-своему ему даже было интересно, каково это - умирать. Что при этом чувствуешь, о чем думаешь. И немного боязно. Но об этом никому, кроме него, знать не стоит. Даже L. Особенно L. Он, может, и стал так неожиданно для своего несостоявшегося двойника человеком, но вот сам этот "двойник" для него до конца человеком быть так и не хотел. Пока он не понят до конца - он так и не побежден. А уж идти на эшафот без страха и с усмешкой ему уже не впервой, как ни странно звучит такая фраза.
Ну, вряд ли это будет так уж скоро. Бёздей и сам многих отправил за свою короткую жизнь на смертную казнь, и прекрасно знал эту систему. Скорее всего, его, даже несмотря на то, что юноша и не думал подавать прошение о помиловании, всегда существенно задерживающее процесс приведения приговора в исполнение, заставят проторчать в камере еще не одну неделю. Казнь без такого начала не имеет должного результата. Это время идет на осознание своей участи, раскаяние и все в этом же духе. Молодой человек мысленно усмехнулся. Простейшие приемы, а работает уже сколько лет. Интересно, а он переосмыслит что-то к своей казни? Вряд ли, конечно... но как знать. Жизнь полна сюрпризов.
- Действительно.
Бейонд осторожно, словно в незнакомую воду, спустил ноги со стула на пол.
"И этот театр двух актеров и двух зрителей пора заканчивать."
Это тоже немного грустно. Этот нелепый разговор впервые за многие годы вызвал в душе отклик, заставил задумываться о том, о чем думать было нужно, но так отчаянно не хотелось. Заставил чувствовать себя необычно живым. Но все хорошее, как и все плохое, имеет свойство кончаться. И это тоже к лучшему.
Бёздей встал и выпрямился. Проклятые наручники не давали сунуть руки в карманы, а деть их куда-то мучительно хотелось. Надо поскорее заканчивать, чтобы с него наконец сняли эту гадость.
- Свидимся, Лоулайт.
Осознание того, что именно он только что сказал, пришло лишь спустя секунды полторы. Слишком долго и часто он за этот разговор смотрел не в глаза своему собеседнику, а чуть выше. Впрочем, так и лучше. Герои должны уходить со сцены навсегда с яркими и запоминающимися репликами. И правдивыми. Бейонд же держит свои обещания.